В этом году отмечается 80-летие Великой Победы, и все вспоминают подвиг ветеранов, рассказывают невероятные истории боевой славы партизан. Однако героическим было все поколение, пережившее Коричневую чуму. Победу над фашизмом одержали все народы Советского Союза, каждый от мала до велика внес свою лепту в общее дело защиты Родины. И рассказов о молчаливом подвиге в тылу намного меньше. К счастью, представители «поколения Войны и Победы» еще с нами, и им есть что вспомнить…

Галина Прокофьевна Жукова родилась 26 октября 1928 года. Сейчас ей 97 лет, но ужасы Великой Отечественной она помнит так живо, будто это все было вчера. А ведь тогда она была подростком.  

- Вы помните момент, когда впервые услышали о начале войны? Что происходило вокруг вас в ту минуту, и как изменилась атмосфера – дома, на улице, среди людей?

- Очень хорошо помню. Кончилось детство, собственно говоря, когда узнали, что началась война. Мы привыкли летом собираться в пионерском садике, ходить на собрания, а тут всё – тишина. Появились беженцы в городе, люди грустные, с детьми, с какими-то узлами. Они все старались переехать либо сюда, в Феодосию, к морю, либо в Новороссийск или через переправу на Кубань. А вражеские войска шли вперед, передвигаясь на танках. Морсад (район парка «Морсад» около дома Галины Жуковой в Феодосии) был весь заполнен беженцами, на вокзале та же история. Мы ходим и не можем понять, что случилось. Для нас война была, как в фильме, а тут чувствуем: что-то не то.

У меня как раз перед началом войны папа поехал в Краснодар, там строился огромный пищевой комбинат, а отец был хорошим бухгалтером, и друзья пригласили его туда. Мы с мамой остались одни, – и вдруг война. Мама начала собираться в Краснодар к папе: как мы могли оставаться одни, ведь раньше женщины не работали. Поехали в Керчь, а нас не пропускают, нужен был эвакуационный лист. Едут машины с растениями, пианино, мебелью – их пропускали, а нас с двумя чемоданами – нет. После этого мы вернулись домой. Папа был членом партии, а в народе шли разговоры, что семьи партийных немцы сразу расстреливают и прочее. Сказали, мол, надо ехать в деревню, чтобы переждать приход немецких карательных отрядов. Так мы оказались в деревне Татарский Карабай (наполовину татарская, наполовину – русская деревня близ Симферополя), где провели полтора месяца. Пока мы там находились, шли немцы, было очень страшно. Танки, мотоциклы, люди в форме. Это были жуткие впечатления.  

- Ваша роль в семье наверняка изменилась в те годы. Какие обязанности у Вас появились, как справлялись с грузом ответственности, который обычно ложится на взрослых?

- Во-первых, нас держали строго в доме, не разрешали на улицу ходить, а поскольку двор у нас был большой, то все окрестные девчонки и мальчишки собирались в нашем дворе, и уже здесь мы чувствовали себя храбрыми. На тот момент дети пока не осознавали все ужасы начавшейся войны, еще не было того страшного голода, доедали, что было. Ничего тогда не продавали и не покупали, все меняли на что-то. Мы предлагали вещи, которые у нас были. Но вскоре начались страшные бомбежки, тогда близ Феодосии уже стояли немецкие корабли. А так как мы жили близ порта, то обстреливали в день по несколько раз, ночью то же самое. Прямо у себя во дворе вырыли два бомбоубежища – одно для нашей семьи, а другое – для соседей, чьи дома были разрушены. Бомбоубежища сделали зигзагообразной формы: если снаряд попадет в одну часть, другая останется целой.

- Сохранилась ли в Вашей памяти история, которую вспоминаете до сих пор как символ того времени – о боли, мужестве или человечности?

- Рядом с детским садиком находилась воинская часть, захваченная врагами. Там работал немец – пожилой мужчина, скорее, дедушка, который каждый день приходил к нам за водой для кухни, как мы поняли. А в ведрах на донышке приносил пачку сухого борща или горохового супа. Такой добрый дед был. Даже нашей собаке Гектору перепадали кости, пес потом ходил за ним по пятам, виляя хвостом. Я помню хорошо, как однажды Гектор принес в зубах пачку сухого супа. Была еще одна история. Проходя мимо могилы Айвазовского, я обратила внимание на дерево, на котором висел моток разноцветной проволоки, которую немцы протягивали для связи с портом. Я пришла домой и, взяв кусачки, вернулась к тому дереву, залезла на него и вырезала кусок провода. Дома мы с братом вытащили оттуда медную проволоку, из которой получились бусинки. Мама, когда узнала это, схватила этот провод и бросила в колодец, на дне которого он до сих пор и лежит. Потом нас спрятали у маминой знакомой, проживавшей в другом районе, чтобы никто не нашел. Ведь если бы нашли – замучили бы родителей за возможную связь с партизанами.  

- Многие вспоминают годы войны, как времена постоянной нехватки всего и вся. Как Ваша семья выживала в условиях голода, холода и страха? 

- В школу мы не ходили, так как в городе были постоянные бомбежки и учителя организовывали занятия, ходя по домам. В один из дней, рискуя своей жизнью, мама отправилась за едой в поселок Изюмовка. По дороге обратно она увидела, что Феодосия полыхает в огне. Это был бой между Керченско-Феодосийским десантом и немецко-румынскими войсками. И первая мысль, промелькнувшая у нее в голове, была, что всех нас уже нет в живых. Но все закончилось благополучно, нас – детей – спрятала мамина знакомая, благодаря которой мы остались живы и здоровы. Позже школу уже открыли, и учителя сразу начали записывать всех детей, учились мы тогда все лето, потому что надо было догонять программу за почти 2,5 года. 

- Даже в самых тяжелых условиях дети умеют находить радость. Что наполняло Вас светом в те годы? Были ли моменты, когда Вы по-настоящему смеялись или чувствовали надежду?

- Книги, и еще у нас были карты мира. Делать было нечего, поэтому мы наизусть знали все полезные ископаемые и реки. Телевизора нет, радио нет, ничего нет. Мы читали книги, на улицу не выпускали. Мы тогда научились, что для всех все одинаково, никто не обижался, если не нравилась еда. Даже елку и игрушки делали своими руками: так, настругали палки, покрасив их зеленкой, и устроили себе Новый год. 

- Если попытаться описать кратко, что помогло пройти через войну и остаться человеком –   поддержка, вера, люди рядом или что-то внутри Вас самих?

- На протяжении всей жизни меня не покидала вера в человека, и всегда встречались только хорошие люди. Еще будучи с ребенком, я познакомилась с доброй женщиной, слова которой запомнились мне на всю жизнь. Однажды мама меня отправила за томатом на базар. Почему я тогда пошла аж на вокзал, не знаю. Иду, у меня банка с томатом и сдача. Сидит женщина в сквере, с двумя детьми. Я подумала, что они нищие, и хотела дать копеечки. Она тогда сказала: «Не надо, деточка, мы не нищие, а просто беженцы. Все бросили и ушли. Давай твою руку, я тебе погадаю, я умею!» Она тогда сказала, что у меня будет хорошая жизнь, семья, что проживу долго и увижу так много людей, сколько листиков на акации, которая была рядом. Так и получилось… 



Беседу провела Анна Санамян